а я все пытаюсь себя осознать
осмыслить неосмыслимое
пытаюсь кого то догнать
но картинка окажется мнимою
взгляд зависит от стороны
сторона от угла наклона
я не знаю что думаешь обо мне ты
но я вижу тебя в гематомах
показательная душевная порка
извини это мой антистресс
не смотри на меня слишком зорко
не то пропадет интерес
ненавижу куски вдохновения
будто дали большим кулаком
по солнечному сплетению
я упал и встал стариком

я взгляну на тебя - раздета
посмотрю в глаза - а они пусты
предложу вторую - сигарету
предложу перейти - на ты

" мне твоя телесность - не интересна "
скажу - вдохновленный дурак
я думал ей понравится - честность
а для нее - "пришла просто так"

"я знаю в тебе есть глубина!"
меня захватил экстаз
но не верит ни слову она
ведь слышала это не раз

"перестань, прошу" - посмеялась
выдыхая мне дымку в лицо
ее смех как арабская сладость
как пяти каратов кольцо

но вдруг резко зазвучит трель
а мою душу разрежет скальпель
она ушла прикрыв тихо дверь
я снова один
в прокуренной
спальне

У меня остался выбор -
Испытать костры всех чувств.
Но вспоминая те отрывки -
Целую руку палачу

Или сдаться и остынув ,
Забыть все как страшный сон?
Ночью ворон мрачно крикнул.
Вырывался стон.

говорят долгой будет зима
а меня стали заманивать крыши
я так долго сходил с ума
но меня никто не услышал

не сплю уже третьи сутки
холодна и неприятна кровать
я постепенно лишался рассудка
но никто не хотел понимать

я в переулках терял себя
я искал себя в алкоголе
и словно стекло разбивалась броня
от ударов безжалостной боли

тебя всегда привлекала загадка
туман одичалой души
но каждый яд сначала кажется сладким
а потом начинает душить
смело зайдешь в вольер к голодному зверю
хотя кричат - туда ни ногой
дорогая, сквозь муки неси это бремя
если для тебя это - быть живой

есть вещи которые хрупки и хрустальны
к примеру мир и любовь
есть вещи что попросту фундаментальны -
войны, страдания, кровь

есть вещи что живут при любых контекстах
и переживут нас всех без сомнения
посмотри сколько сидит у подъездов
представителей поколения

есть вещи которым не исчезнуть никак
не пойду далеко за примером
слышишь звук? репетируют шаг
красногалстуковые пионеры

есть вещи что очень старательно
хотят надеть на себя корону
но им постелено скатертью
под крики "прощай, колонна!"

от ваших слов меня хватит мигрень
а от событий будней - мандраж
вот бы каждый неприятный мне день
считался как трудовой стаж!

и даже мечтать уже как то нет смысла
намного интересней что там в стакане
вся жизнь наша это бесконечные числа
транслируемые на экране

но голос восстания очевидно притих
и покорность отныне мой страж
но вот бы каждый мой стих
шел как год в мой трудовой стаж!

и наверное Нам уже не потухнуть
пока американских президентов обсуждают на кухне
в коммуналках
морщя лоб в негодовании
судьбу врагов предсказав заранее
покачав головой обсудить разврат
содом и гоморру
величину незаконных растрат
райский облик советского строя
и может быть тост Сталина повторить
проникнувшись духом единого мира
в этой коммунальной квартире
можно научиться любить
и Родину и курящих соседей
пыльный закат уходящего дня
грубых водителей и их автоледи
а может быть временами даже себя
пока живы бесконечные ходы коммунальные
пока играет эта гармонь
пока немного страшная и инфернальная
сидит в нас русская хтонь
мы все будем связаны невидимой ниткой
проходящей импульсом по рукам
какой то извечной культурной ошибкой
знакомой с младенчества нам

когда дни кровились тоской
когда слезы лились в акватории
я приходил любоваться тобой
поздним вечером в консерваторию

когда гасли огни жёлтых залов
играл дуэт тишины с темнотой
ты из пепла меня возрождала
своей загадочной красотой

твои тонкие пальцы на струнах
твое чёрное платье и стан
твой смех не заглушат трубы
не заглушит его даже орган

ты уходила под громкие браво
пленительной улыбкой искрясь
сегодня я прочитал тебя слева направо
но уже завтра ты - арабская вязь

я опять не придумал слово
что скажу тебе, когда встречу
и вот я буду ждать снова
вечно холодного позднего вечера

гнутся линии воды
от страданий мира
с наступленьем темноты
везде лежат руины
все молитвы наших сел
окрасились в бордовый
села смерть непринужденно
за соседний столик
болью застонало небо
кровью облилось
сколько страха сколько горя
выпало на нашу ось
появилась трещина у сердца моего
и чрез нее черной смолой
сочилось само
зло